12 февраля 2024 года, понедельник, день 2

Первый ходовой день — это всегда радостное и очень волнительное событие. Особенно в зимнем походе. Причём совершенно неважно, в какой раз это с тобой происходит — каждый раз как впервые. Надо сказать, что через это испытание мы прошли весьма достойно и зачёт от шефа получили. Неизвестно, конечно, сколько ещё чего приготовило для нас мироздание, но это уже совсем другой вопрос.

Утро прошло по канону: ранний подъём, вкусный завтрак, суматошные сборы, беготня и последние приготовления к грядущим приключениям. «Вы уже сейчас уезжаете уже?» — невинно поинтересовался у нас семилетний мальчик Лёша, глядя на всё это сумасшествие. И совершенно ни на что не намекая, между прочим. А ведь устами младенца, как известно…

И вот наконец весь наш многочисленный багаж плотно уложен в прицеп, сами мы не менее плотно упакованы в уазик и на всех парусах несёмся вперёд сквозь пространство и время. Заикаясь на ухабах, подвывая и порой перевирая текст с точностью до наоборот, так громко поём-распеваем песни, что слышно нас, наверное, на противоположном берегу Малого моря. Терпению нашего водителя можно не только крепко позавидовать, но и поставить памятник.

Периодически из машины нас всё-таки вытряхивали (не так часто, как вы могли бы предположить) с тем, чтобы мы полюбовались на гроты, наплески и все прочие достопримечательности, которые подробно расписаны в рекламе любого мало-мальски приличного байкальского тура. Мы же оказались туристами категорически неправильными, а потому самым увлекательным аттракционом для нас было метание льдинок в свежую трещину близ небезызвестного острова Ижилхей (он же — Еленка).

Вскоре выяснилось, что обеденный перекус нас ожидает сразу после прощания с уазиком. «Может, не такие уж мы и голодные??» — крепко задумались все. Однако же неизбежного не избежишь (прошу прощения за тавтологию), и обеденный перекус случился с нами довольно неминуемо.

Уазик, конечно, не упустил свой шанс и благополучно удалился в закат. «Пути назад больше нет», — уже точно поняли все. «Это было очевидно, ещё когда вы клялись и божились, что больше сюда ни ногой», — резонно заметил Дима. Что правда, то правда.

Делать нечего — пришлось выдвигаться на маршрут. Об этом нам недвусмысленно намекал и пронизывающий ветер, задувающий буквально со всех сторон. Мы тщательно осмотрели знаменитые гроты на мысу Арал (сразу вспомнился поход марта прошлого года), опробовали их акустические свойства с помощью меня и флейты. Затем максимально крепко примотали наш багаж и отправились (пока ещё) на север. Стоило начать идти — и сразу же стало тепло, а в голове потихоньку стало проясняться. Стало понятно, почему жизнь ничему нас не учит и, соответственно, зачем мы прёмся сюда уже в который раз. А вот именно за этим ощущением лёгкости в голове и за этим «берег слева» (хотя и тут никакой стабильности в нашем маршруте, да что ж такое-то). Шли достатосно бодро и скученно, не растягивались, как это традиционно полагается, по просторам вселенной. Опять периодически казалось, что половина пингвинов где-то потерялись и бродят теперь, голодные и неприкаянные, по льду Байкала.

К вечеру небо стало постепенно разъясниваться, и жизнь немедленно заиграла новыми красками. Как же мы всё-таки зависимы от звезды по имени Солнце! Празднично сверкала ледовая дорога, и даже встречный ветер казался нам не агрессивным, а почти приветливым.

На место ночёвки (мыс Хулугунай) прибыли в 5 вечера, с последними лучами заходящего солнышка. «Ну 20 километров-то осилили??» — наивно интересовались у Димы страшно довольные собой люди. Шеф вместо ответа лишь многозначительно приподнимал правую бровь. А фраза «Не офигели ли вы, ребята» сама собой логично повисла в воздухе.

Хотя и первым пробным шаром, лагерь мы поставили быстро и споро. Уже при свете молодого месяца, Млечного пути и самую малость — фонариков — носились туда-сюда, с интересом изучали содержимое продуктовых мешков, пилили дрова, копошились и наводили уют в палатке. Стыдно признаться, но сегодня я впервые сделала для общелагерного быта что-то помимо нарезки лука и чеснока. Что тоже немаловажно, согласитесь со мной.

А какой восхитительный получился куриный суп! Какая по-домашнему уютная суета в палатке! Диме почему-то таки нужно было узнать, как мы дошли до жизни такой — вот ведь любопытный какой оказался. Правда, с архангельскими «восемью травами» дело пошло гораздо бодрее, и народ расщедрился на всполне себе распространённые ответы, даже в некотором роде претендующие на исчерпываемость. И, хотя цели у нас очень разнообразные, что-то их все-таки объединяет. Какая-то магия, которая — к сожалению или к счастью — не вербализуема.

Сейчас я дежурю у печки, а Байкал гремит и рокочет на все голоса. Ветер тоже не дремлет — а вместе с ним не дремлет и Дима, который периодически выскакивает в наружу, с тем чтобы ещё как-нибудь укрепить наш домик Ниф-Нифа (Нуф-Нуфа, Наф-Нафа — нужное подчеркнуть).

Прекрасное начало! Что ждёт нас дальше, за следующим поворотом?