14 марта 2023 года, вторник, день 4
С утра на улице внезапно обнаружились чистое голубое небо и горячий шар солнца, который, выглянув из-за горизонта, лениво, словно нехотя, поднимался над волшебным зеркалом Байкала. Весь мир был залит этим ласковым утренним светом, лёд сверкал ярко и празднично, а ветер почему-то даже не стремился сдуть всё на своём пути. Жизнь определённо налаживалась!
В наших утренних сборах пока ещё очень много суеты: копошимся шумно и активно, а выходим всё равно только в одиннадцатом часу. “Тихоходы, можете потихоньку выходить за Серёгой!” — скомандовал Дима, и все имеющиеся в лагере беговые лоси немедленно ломанулись на лёд, потому что с выполнением инструкций у нас вообще так себе.
Я словила восхитительное ощущение внутреннего спокойствия, и хотелось только шагать не спеша по планете, подставлять лицо по-весеннему ласковому солнышку, лыбиться глупо до ушей и молчать. Однако же, поскольку долго медитировать в одиночестве я не способна в принципе, иногда я шла рядом с Катей П., и мы вели разговоры буквально обо всём, (и куда только не занесёт…). А ещё Катя загадала мне очень непозитивную данетку про новые туфли и смерть на работе, чем ввела меня в состояние активного затупа. Зато Лена с лёгкостью смогла совместить высокие каблуки с ножевым ранением. Возможно, у меня просто пока ещё не хватает житейской мудрости, а данетки, на мой субъективный взгляд, должны быть всё-таки малость попозитивней.
Вскоре после завтрака случился обед, (да что же это такое, сколько ж можно жрать). Обед был щедро приправлен холодным ветром, но в своих вкусовых качествах не потерял нисколько.
Байкал был сегодня очень разговорчивым: гремели канонады, нерпы азартно играли в пейнбол, а мы каждым нашим когтем чувствовали всю мощь заключённого в ледовый панцирь исполина. Я прижималась ухом ко льду, отключалась от внешнего мира и прислушивалась к миру подводному — таким образом можно услышать некоторые дополнительные частоты.
“Поздравляю всех, теперь мы в открытом, а не в Малом море!” — в очередной раз порадовал нас Дима. Ольхон, самая северная его оконечность — мыс Хобой — постепенно скрывается из виду, растворяется в туманной дымке, и пути назад больше нет — всё равно ведь заблудимся. С ориентированием на местности у нас так себе, одна только мантра “берег слева” хоть как-то помогает. Поэтому — только вперёд, в светлое будущее!
Сегодня у нас получился короткий ходовой день. Возможно, Дима испытывает некоторые угрызения по поводу вчерашнего феерического марш-броска. Хотя у какого нормального человека поднимется язык или повернётся рука обвинить шефа в такой замечательной концентрации красот и приключений? Так или иначе, а на место ночёвки мы примчали в три часа дня. Ночуем мы сегодня в небольшом заливчике, отделённом от Байкала узкой галечной косой. Рядом разбросаны полуразвалившиеся, но тем не менее вполне себе функционирующие (судя по наличию их обитателей) рыбацкие домики. Дима поймал попутку и резво умчался на ней куда-то в закат, оставив нас в беспокойстве почёсывать репы: побег начальника — это вам не шутки. К счастью, беспокоились мы напрасно. Очень скоро Дима вернулся, да не с пустыми руками: привёз пирожные(!) и добрые вести: завтра по плану баня, и это уже точно, а не только предположительно. Вот и как тут не возликовать?
Разбив лагерь (уже получается это делать гораздо быстрее и слаженнее), народ разбрёлся по интересам. Кто-то катался на коньках, другие осматривали окрестности, а крайние заготавливали дрова. И наверняка это входило в интересы крайних, да.
Мы с Наташей сбегали на близлежащую горку, чтобы посмотреть на мир с высоты. Увидели пронизанное паутиной трещин полотно Байкала, а за лесом — ту самую деревеньку (Онгурён), куда, судя по всему, ездил за добрыми вестями Дима. В бинокль наблюдали за жизнью лагеря, которая кипела. Случайно спалили мужиков, которые соревновались в метании камней на лёд Байкала: а чей снаряд улетит дальше? Как говорится, первые 40 лет детства мальчика самые трудные.
Змерзнув на пронизывающем ветру, мы загрузились в палатку, где Катя и Лена, руководимые и активно подбадриваемые Димой, уже вовсю резали лук-чеснок и прочую картошку для очередного кулинарного шедевра. Палатка постепенно наполнялась народом, было очень душевно и уютно. Рассказывали (в основном Юра) интересные истории из жизни походной, разными способами согревали тело и душу.
На ужин ели восхитительный суп с макарошками и настоящим мясом. Команда наша постепенно сплачивается, и это отражается и на сытых послетрапезных посиделках, и на пении, которое сегодня было гораздо более тугезерным, чем в прошлый раз. Мы с Димой исполнили наш с ним любимый хит — песенку про кудряшки — и традиционно имели успех. Хор бравых китайцев и китаек также был благосклонно принят самими китайцами и китайками. Потому что тугезерный. И текст простой опять же.
Байкал разговаривает, печка уютно потрескивает, товарищи сопят (не храпят!), я пишу мемуары, звёзды светят. Так просто и так хорошо. И ничего больше не надо. Разве что спать…