19 февраля 2024 года, понедельник, день 9

Вывалились с утра из палатки — а мы на другой планете! Кругом разлита от горизонта до горизонта нежная голубизна. Где небо, где Байкал? До любого берега — будь то остров, полуостров или материк — далёко-далёко, так просто не добежать. Морозно, солнечно и тихо-тихо — так тихо, что вчерашняя погодная свистопляска кажется страшным сном. И вот что я думаю: пережить вчерашние лишения определённо стоило, раз награда за них — такое вот инопланетное утро. Можете попробовать мне возразить, но вряд ли у вас это получится — предупреждаю сразу.

Теперь мы держим курс на мыс Хобой — самую северную точку острова Ольхон. Надо сказать, что я например была не уверена (ну ладно, ладно, совсем не знала), в какой же стороне всё-таки находится тот самый небезызвестный остров. Хорошо, что у нас есть терпеливый шеф, который в пятисотый раз ответит на один и тот же вопрос, в тысячный раз покажет, где Святой нос, и даже может махнуть рукой в сторону Белухи. Чтобы уж наверняка отвязались. Ну и проверка на вменяемость, конечно же (не прошёл почти никто).

Идти вперёд, видя перед собой точку назначения, на порядок легче, чем бездумно шагать в никуда. Пусть даже эта точка назначения упорно игнорирует все твои усилия и хоть сколько-нибудь приближаться отказывается категорически. Будто бы и не ты последние три часа только и делаешь, что методично переставляешь ноги в заданном тебе направлении.

Но это всё абсолютно мелочи. Какой же восхитительный сегодня получился день! Ни облачка, ни ветерка, ни туриста — с утра некоторое время получилось сохранить то странное, но приятное ощущение, что мы одни на этой планете. Шли легко и непринуждённо — прямо-таки плыли по волнам Байкала.

Болтали, пели или просто молчали — приятно ведь молча шагать по прекрасным земным просторам рядом с добрыми товарищами. Одни цвета и фактуры льда непрестанно сменялись другими, совершенно ни на что не похожими и при этом похожими на всё: снежки, облака, рыбы, скаты, пёрья волшебных птиц, сложные клеточные структуры, огромные плиты, залитые сверху эпоксидкой, заснеженная тайга с высоты птичьего полёта и многое другое.

Конечно же торосы — эти бесценные брыллианты — что может быть прекрасней? Разве что тот факт, что нам практически не надо было пробивать себе дорогу через эти самые брыльянты. Ёлочки тоже очень радовали глаз, хотя такой уж острой необходимости в них как будто бы уже и не было — и дорогу, и финиш дороги видно отлично. Но такие они были трогательные и одинокие, это ёлки: стоят, сиротливо воткнутые в лёд, и выделяются своей зеленью на фоне бесконечной синевы. И потом, как бы мы без них выбирали себе места для привалов? А с ёлочками сразу всё становится легко и просто.

Народ сегодня был настроен очень благостно, а потому не только охотно снимался для отечественного кинематографа, но и даже предлагал свои собственные сюжеты. Так, например, мы сняли замечательную видеозарисовку с летающими варежками. Видос окончательно добил Дима, который бегал вокруг нас и изображал самый главный вертолётик. Детский сад, штаны на лямках, варежки на резинках.

Поскольку шли мы сегодня по дороге, рано или поздно здесь вполне закономерно должны были появиться машины — как ни печально, но это правда жизни, практически закон. На наше счастье они появились скорее поздно, чем рано, но мигом разрушили всё наше ощущение оторванности от мира.

Мимо нас один за одним пролетали уазики, полные чистеньких матрасных туристов, которые не только радостно махали нам руками, но и активно снимали на телефоны: мол, дураки какие-то, по льду с санками тащатся. Но во-первых это ещё вопрос, кто тут дураки, а во-вторых, фото с обезьянкой — 500 рублей. Потому что у обезьянок тоже чувство собственного достоинства имеется. Не говоря уж о немалых материальных потребностях — кушать-то что-то надо, да и за походы чем-то надо платить.

Уже практически на самых подходах к Хобою, когда все уже активно предвкушали окончание рабочего дня и вязку обледенелых вязочек, путь нам преградила довольно широкая трещина, тут и там над только что схватившейся коркой льда живописно поблёскивала вода. «А Дима ведь предупреждал, что могут быть свежие трещины…» — вспомнили мы и принялись, как слепые котята, бродить то вправо, то влево вдоль бесконечной трещины. Брожение это, как ни странно, результата никакого не дало, и возникший из красной точки на горизонте шеф буквально под белы рученьки переправил нас на другой берег.

«От Хобоя вдоль берега острова идёт удобная автомобильная дорога», — бодро объявил нам Дима и махнул рукой в сторону непролазного поля торосов, которые до неприличия красиво сверкали в лучах заходящего солнышка. Впрочем, никто и не ожидал ничего кардинально другого. В конце-концов, день без лосения через торосы можно считать прожитым зря, и вот сегодняшний день благополучно и бесповоротно спасён.

Так приятно было снова оказаться около берега! Космос — это, конечно, хорошо, но человек всё-таки предпочитает находиться поближе к земле. Это понятнее, уютнее и безопаснее. Пока мы дружненько ставили палатку (без ветра — лепота и благодать!), Саша и Дима В., эти герои нашего времени, в темноте сходили на гору за дровами. Вернулись в итоге с четырьмя брёвнами и с кучей впечатлений от восхождения, но в первую очередь от собственных организмов.

Вчера Диме так понравилось готовить ужин, не выходя из палатки, что и сегодня он малодушно решил повторить это мероприятие. И есть у меня подозрение, что такая практика вскоре станет очень распространённой, и наступит анархия. Проще говоря, опасная демократия легко может сменить царившую у нас испоклон веков димакратию.

Сегодня — предпоследняя наша ночь в палатке, и народ это чувствует. Тосты приобрели общий вектор подведения итогов похода — а зря: нам завтра не только топать 20 километров, но и встречать рассвет на Хобое. Тоже ответственное мероприятие, между прочим.

Кроме того, у нас даже получился мини-поэтический вечер — не массовый, но очень душевный. В процессе выяснилось, что Макс не только читает, но и пишет свои собственные стихи, притом очень неплохие. Тут же выяснилось, что этот же Макс ещё и очень недурно поёт — и чего скрывался всю дорогу, спрашивается?

Вечер завершился грандиозным общегрупповым копошением по палатке — обязательный ритуал перед отходом ко сну.

Спасибо мирозданию за этот красивый, яркий, вкусный и солнечный день.