20 февраля 2024 года, вторник, день 10
Сегодняшний день стал великолепной вишенкой на торте нашего путешествия. В ходе этого дня принимались многие неожиданные решения, отличающиеся от изначальных планов, иногда с точностью до наоборот. Но сейчас, когда день уже завершился, нам совершенно очевидно, что никаких лучших решений принять было невозможно в принципе.
Началось всё с самого раннего утра — всё пошло не по плану ещё затемно, в 6 часов. «А что, может не полезем сегодня на гору?..» — Дима осторожно прощупывал пути отступления. Вчера он, будучи в какой-то несознанке, наобещал нам рассвет на Хобое, теперь же пришло время как-то выкручиваться. Мы с Олей, достав носы из спальников, активно сопротивлялись шефову малодушию. «На улице -30, лёгкий ветерок…» — продолжал мурлыкать Дима, этот профессиональный кот-баюн. «Куплю вам пол кило мороженого. Каждой!» — шеф привёл нам свой коронный аргумент, чем окончательно загнал нас обратно в спальники. Как выяснилось, уровень малодушия в крови зависит от времени суток.
Сошлись на том, что рассвет мы будем встречать не сверху, а снизу — в общем-то какая разница, солнце-то всё равно везде одинаковое. А раз так, то и Диму брать с собой совершенно необязательно — чего он там не видел. И вот я, вывалившись в 6:45 утра из палатки, бреду в полутьме по торосам в сторону мыса Хобой. Иду не спеша, слушаю утреннюю предрассветную тишину, считаю последние звёздочки и проезжающие мимо уазики — и ещё вопрос, чего больше. Небо постепенно и очень незаметно светлеет, звёзды гаснут, а горизонт потихоньку начинает полыхать алым. Отойдя подальше в море, я дожидаюсь первого, самого смелого солнечного лучика — и через мгновение из-за гор выкатывается горячий огненный шар. За спиной у меня раздаётся радостный вопль матрасных туристов — чтобы не слышать этого, я, не стесняясь никого и ничего, запеваю песни, подходящие к ситуации если не по тексту, то по внутреннему настроению точно. Несмотря на пронизывающий ветер, который поднялся одновременно с восходом солнца, мне хорошо и радостно: начался новый день, и этот день обязательно будет прекрасным — если не самостоятельно, то нашими совместными усилиями уж всяко.
А как приятно было возвращаться в уютную палаточку — ни с чем не сравнимое чувство возвращения домой. Дома тебя ждут, тебе рады, тебе наливают горохового супа, а на десерт выдают две половинки (то есть считай целую — математика!) маракуйи. А что? Нормальный байкальский фрукт! Не фейхуя, конечно, но тоже ничего. Очень необычно и экзотично, спасибо затейникам-Векличевым.
«Тупим до 10ти часов — люблю круглые цифры! Потом начинаем собираться!» — попытался призвать народ к порядку Дима. У народа же на уме был один только беспорядок. «Шеф, а что ты думаешь о цифре 11? Нравится она тебе?» — но шеф кремень, шефа так просто не сломить. 11 — это совсем не круглое число, можете даже не пытаться уговаривать.
Но даже так утро получилось непривычно длинное и ленивое. В палатке образовалась праздничная атмосфера первого дня каникул, когда — ура! — наконец-то не надо в школу. У нас же немного другое «ура»: наконец-то не надо идти 30 километров через ветра, морозы и торосы. Так что ощущение праздника у нас вполне себе обоснованное и заслуженное. Без дураков. Да, сегодня день пока ещё ходовой, но что-то нам подсказывало, что особо мы уже напрягаться не будем. В кои-то веки. Солнышко заглядывало к нам в окошко (оно же дверь) и выманивало нас на улицу, а мы дружно батонились, ели вкусняшки и обсуждали цвета цифр и имён. Тут два варианта: то ли мы сильно вумные и разносторонние личности с богатым воображением, а то ли маракуйя подействовала. Никто ведь никогда не исследовал побочные эффекты байкальской маракуйи, поэтому не очень-то известно, как и когда она проявит себя в организме человека.
Выход на дорогу повлёк за собой немедленное и очень неприятное возвращение в реальность. Мимо нас десятками сновали машины и воздушные подушки. Люди муравьями циркулировали и кучковались около так называемых «мест силы» — в частности, около Хобоя и около Трёх братьев — ещё один очень известный ольхонский мыс. Нам, уже больше недели живущим маленькой дружной командой из десяти человек, такое скопление народа казалось противоестественным и отталкивающим. Вообще возникло очень странное чувство: как будто мы попали в какую-то абсолютно другую, непонятную реальность, возможно даже в будущее. Вокруг нас ездят машины, ходят чистые празднично одетые люди, что-то у нас спрашивают и неизменно удивляются цифрам 9 дней и 200 километров, совершенно при этом не подозревая, что такое, к примеру, Святой нос. А мы упрямо прёмся вперёд и тянем за собой неповоротливые, но такие привычные уже саночки. На дурацкие вопросы и прочие попытки сфотографироваться с обезьянкой по возможности стараемся не реагировать — отстаньте, и так тошно. В общем, нелёгкое это дело — возвращение в цивилизацию.
Были, конечно, и положительные моменты тоже. Например, к нам подошла пообщаться очень милая молодая семья — наши земляки, между прочим, из Новосибирска! Дима проникся к ним симпатией и вручил им наш походный шеврон со словами «ну вы там погуглите на досуге, почитайте…» — такая вот ненавязчивая реклама.
А чего стоит интеллигентного вида тётечка из Казани, которая окинула взглядом всё наше многочисленное барахло, заприметила у каждого по рулону ковриков и выдала феерическое «А у вас йога-тур???». Мы не нашлись, что ответить.
А вообще конечно недалеко мы сегодня ушли. Не на 20 километров к югу и даже не на 14, и пара ходочек в кои-то веки на самом деле состояла из двух переходов, а не, к примеру, из пяти. Как минимум. Вдоволь помажорив перед доверчивыми людьми нашей суровой походной жизнью, мы завернули за ближайший поворот и благополучно там осели. Очень уж место попалось живописное, да и ломиться дальше уже не было ни сил, ни амбиций, ни даже хоть какой-нибудь худо-бедной необходимости. Зато каким же кайфом было ставить палатку при свете дня, без ветра и без спешки. А наше мастерство тем временем достигло небывалых высот — теперь мы понимаем друг друга буквально с полуслова, как это часто бывает под конец похода.
А уж обеденный перекус мягкими продуктами и в тепле — это вообще что-то из ряда вон! На радостях мы изобрели новое походное блюдо — плавленный сыр с хрустящей корочкой, приготовленный под печкой. Штука уникальная, потому что фиг ты где ещё найдёшь такую подпечку. И очень вкусная штука, между прочим, так что самое время запатентовать.
Поскольку сидеть в палатке целый день скучно и бессмысленно, а сидеть на берегу — скучно, бессмысленно и холодно, решено было прогуляться по острову, подышать природой и заодно закрыть гештальт. На Хобой-то мы утром так и не залезли. И эта восхитительная прогулка оказалась одним из лучших решений сегодняшнего причудливого дня. И откуда только Дима понимает, что нам больше всего нужно в данный конкретный момент? Ольхон чудесным образом исправил неприятное впечатление, вызванное толпами народа. Перед нами во все стороны раскинулись бескрайние байкальские просторы, а сам остров мягкими волнами простирался с севера на юг, и было в этой многослойности какое-то особое умиротворение. Мы медленно шли по рыжей дороге и с огромным удовольствием ощущали ногами её рельеф, плотность, нескольжение.
Снега на острове совсем немного, из него тут и там выглядывают жёлтые колючие ёжики травы. Склоны жёлто-коричневые, они будто бы впитали в себя солнечный свет и тепло. Лиственницы — совсем прозрачные и беззащитные, сквозь них легко просматривается бескрайняя гладь Байкала. Мы смотрим на западный берег и с ужасом и гордостью понимаем, что протопали ножками от сих и до сих, и это ведь было даже не пол пути!
Было на удивление безветренно — очень странно для этого места, ведь остров Ольхон известен также как роза ветров. Видимо, даже природа замерла, притихла — не мешает нам вдумчиво проживать накопленные за поход впечатления. Внутри у меня было тепло-тепло — наверное, это благодарность за то, что всё произошло именно так, как произошло, и никак иначе. Говорить не хотелось. Мы традиционно почистили чакры, я даже умудрилась поиграть немного на флейте, отморозив себе все оставшиеся пальцы. И вот уже солнышко снова тонет в Байкале — а ведь казалось, что оно буквально только что из него выныривало. Как так?
А вечером — солянка и тундра, и тосты, и военные песни, и даже игра в альяс. Кажется, народу понравилось, надо было пораньше это дело всем предложить, да чего-то я застеснялась.
Завтра в 10 утра за нами должны приехать машины.