25 августа 2022 года, четверг, день 13

Сегодня — последний наш день на Укоке в этом походе. Уже завтра мы начнём постепенно, но неумолимо двигаться в цивилизацию. Чувства смешанные: я вроде бы и хочу уже домой, потому как набегалась за это лето по самое не хочу, а с другой стороны — так не хочется уезжать из этой красоты и свободы. Дилемма, я бы сказала!

Но всё это завтра. А сегодня — ещё целый прекрасный день здесь. День, наполненный феерическими красотами, всякоразной вкуснотой и просто ленивым блаженством.

Настроение с утра было превосходным, хотелось обнимать и любить буквально весь мир. Что было абсолютно оправдано, поскольку и сам мир, и мы — его счастливые обитатели — прекрасны.

Лагерь собирали очень неторопливо: люди уже успели расслабиться и бежать куда-либо отказались категорически.

По этой же причине никто, кроме палатки № 6 да братьев Андрейко, идти пешком до моста, где два дня тому назад мы покупали мясо и лепёшки, не захотел. Как ни странно. А мы совершенно замечательно прогулялись до того самого моста. Правда, вместо обещанных Димой четырёх километров мы прошагали шесть, а то и все семь, но кто на такие мелочи вообще обращает внимание? А какая была красота, тишина и спокойствие! Мы плавно перемещались с одного золотого холмика на другой и любовались отражениями нашей прекрасной и необъятной действительности в неподвижной воде многочисленных озёр Укока. В траве мерно стрекотала саранча да время от времени попискивали, общаясь друг с другом, пешеходные мыши. Единственным, что омрачало всеобщее умиротворение, был тот факт, что направление движения мы понимали весьма и весьма приблизительно. Поэтому наше созерцание природы перемежалось отслеживанием перемещения в пространстве братьев Андрейко, наших машин, которые ползли серыми мышками где-то на горизонте, а также Гали, которая так боялась идти одна, что включила первую космическую скорость и очень быстро превратилась в маленькую синюю точку, то исчезающую в траве, то вновь из неё выныривающую.

Однако же, несмотря на весь наш топографический кретинизм, до точки назначения мы добрались благополучно и, воссоединившись с машинами, выдвинулись в сторону Гусиного озера.

После нашего недолгого уединения неугомонная палатка № 6 сильно соскучилась по общественности, и потому наша машина, прыгая по ухабам укокских дорог, сотрясалась ещё и песнями. Мы даже спели «Катюшу» вместе с нашим водителем Тлеком, но потом решили, что Тлеку, пожалуй, не время горланить с нами песни, и лучше бы ему сосредоточиться на дороге. Но какой же всё-таки это был кайф и ничем не объяснимая радость, и от этого широкая лыба до ушей и настоящее единение душ.

Прибыли на Гусиное, шустро разбили лагерь, и я, не раздумывая долго, отправилась в свой традиционный обход озера. Гусиное лежало передо мной огромным неподвижным зеркалом бирюзового с молочным цвета и отражало в себе величественные горные хребты и редкие пушистые облачка. Обходя знакомые места, я чувствовала себя дома.

Шла не спеша, часто останавливалась, чтобы поснимать и просто полюбоваться на мир. Лагерь издалека казался совсем маленьким, но непрерывный гул голосов, не говоря уж о задорном пении (наверняка палатка № 6 имела к этому какое-то отношение) разносились над озером очень даже хорошо. Я искупалась и шла дальше босиком, романтично развеваясь по ветру длинным платьем и весело размахивая из стороны в сторону моими элегантными зелёненькими ботиночками. Припекало солнышко, ноги ощущали непривычную свободу от обуви и кайфовали от неё, и было так тепло и хорошо, прямо как на настоящем курорте — где мы, впрочем, сейчас и находимся.

На длинном узком полуострове, вдающемся в озеро, точно волнорез, тусовалась целая толпа птичек — преимущественно, чайки и гуси. Птички важно топтались туда-сюда и издавали звуки, очень похожие на звуки резиновых игрушек-пищалок. Заприметив приближающуюся меня, стая взмыла в воздух и, не переставая при этом покрякивать, стала выписывать на фоне голубого неба различные фигуры и пируэты. Красиво было просто до невозможности. Не только красиво, но и отчего-то щемяще трогательно — и я даже самой себе не могу объяснить, почему так.

Ещё я чуть на ровном месте не утонула в болоте. Болото сначала прикинулось вполне себе ровной и надёжной поверхностью, а потом вдруг обернулось трясиной и, радостно хрюкнув, засосало мои ноги (включая платье) до колена. Выбралась, но твёрдым поверхностям больше не доверяю. Во избежание.

В лагерь вернулась знатно проголодавшаяся и с аппетитом заточила отложенный для меня заботливой палаткой № 6 перекус. В лагере царили спокойствие и умиротворение, поскольку теперь уже все остальные ушли гулять вокруг озера.

Оставшиеся в лагере лениво батонились на солнышке, осматривали окрестности в подзорную трубу и бинокль; Серёга с восторгом нашёл то место на горе, куда мы бегали накануне.

Антон вытащил откуда-то штуки для файер-шоу, очень похожие на дохлых енотов, и стал ловко ими жонглировать. Потом сварили и выпили вкуснючий компот из сухофруктов, потом загорали, потом варили и ели бухлёр из барана. Одним словом — день-батон.

Бухлёр необходимо было отработать, поэтому мы с Олей Панкратовой снова отправились на прогулку вокруг озера, но на этот раз не против часовой стрелки, а по ней — потому что должно же быть в жизни какое-то разнообразие. И разнообразие действительно было, поскольку даже одно и то же место, но в разное время суток и при разном освещении воспринимается совершенно по-новому. К примеру, на закате мир одевается в жидкое золото и сверкает, и переливается на солнышке — что мы и имели счастье наблюдать.

Мы спонтанно искупались прямо в солнечной дорожке — освежающе и бодряще. Спели песню про коня, которому в поле никого не видать — наверняка и в лагере нас было слышно, извините, люди. Нас нагнал весёлый Женя в тапочках и с фотоаппаратом наперевес («пришёл сюда совершенно случайно, вроде и не собирался даже») и нафоткал нам кучу клёвых фоточек.

Навстречу нам, сверкая пятками в лучах закатного солнышка, пронеслись Вася и Слава и очень быстро умчались куда-то в закат — наверное, тоже бухлёр отрабатывали.

В лагерь вернулись чуть позже заката и застали там целую толпу фотографов в процессе охоты на таковой.

Ощутимо похолодало; люди сиротливо жались к костру и друг к другу, пытаясь хоть как-то сохранить остатки тепла. Пели песни — чем бодрее, тем лучше, но тут уж как получалось.

А над головойтем временем зажигались космические мириады звёзд. Их было так много, что, казалось, чёрного пространства на небе не осталось совсем, и всюду были звёзды — какие-то покрупнее и поярче, другие — поменьше и потусклее. А от одной особо яркой звезды бежала по воде настоящая звёздная дорожка — вы когда-нибудь видели что-то подобное? Я вот — нет.

Назавтра запланирован ранний подъём, обязательный феерический рассвет и отъезд в Тыдтуярык.