4 февраля 2025 года, вторник, день 3

— Дима, а какой день будет самый сложный?

— Ну хочешь — сегодня?

Как говорится, не зарекайся. Но денёк сегодня и в самом деле выдался непростой, и даже в некотором роде уникальный. В чём-то даже исторический, да. Но обо всём по порядку.

***

На дворе у нас, как мы все помним, начало февраля. И если в мартовских походах можно уже с шести утра колобродить на улице и наблюдать шикарные рассветы, то в начале февраля этот фокус никак не прокатит. А посему в семь утра в нашем царстве-государстве все мышата, ежата, медвежата и туристы ещё мирно посапывали в своих норках, никоим образом не выдавая своего бесспорного стремления к подвигам и приключениям. И даже Дима, смею надеяться, вылез сегодня на мороз не слишком рано, потому как на завтрак у нас был вчерашний и от этого только более вкусный куриный суп.

Пока мы хомячили в палатке, в большом мире к горизонту постепенно подкрадывался новый день. Сначала показался первый, самый смелый солнечный лучик, а вслед за ним прямо на глазах выкатился горячий огненный шар и покатился по небосклону. Рассвет — замечательнейшее из чудес природы, и вдвойне ценно наблюдать его вместе с Другом.

Однако же это было не единственной природной стихией за сегодняшнее утро. Помимо солнечного рассвета Байкал порадовал нас ещё и Ветром. Признаю, что это был далеко не самый сильный ветер, на которое способен его величество Байкал, но при этом он всё равно в определённой мере пришпорил наши неторопливые утренние сборы. В 10 часов мы, капитально укутанные, вышли на лёд. Наши вконец распоясавшиеся санки не давали нам заскучать: то обгонят, то подло под коленки подсекут, а то и ни в чём не повинного товарища попытаются сбить. В общем, глаз да глаз за этими санками — ни на секунду не оставишь без внимания.

Вскоре, однако, ветер практически стих, а небо затянуло скучными серыми тучками, и до обеда мы в хорошем ровном темпе шагали по бескрайним полям куржака.

Обед случился в довольно-таки исторической локации — в избушке, где некогда снимали французский фильм «В лесах Сибири». Домик этот стал местной достопримечательностью, и сюда приходят все, кому не лень (а нам таки не лень — уж в лени нас никак не упрекнёшь, как ни старайся).

Мы разожгли печку, разложили все наши многочисленные пищепродукты и параллельно обеду читали разнообразные отзывы «на флампе» (зачёркнуто) в книге отзывов. Все отзывы были исключительно восторженными, но каким-то диким женщинам Юлии и Ольге было грустно от отсутствия мужикофф. Контактов для связи они при этом никаких не оставили (а зря).

Выяснилось также, что все мы практически поголовно страдаем таким распространённым в туристской среде заболеванием, как избянка. Симпомы легко узнаваемы: стоит туристу лишь однажды переночевать (также: пообедать) в избушке, и он уходит оттуда только лишь титаническим усилием воли, не переставая при этом ожидать следующий гостеприимный домик. Также распространено: вынос мозга руководителю посредством соответствующих вопросов.

До обеда мы прошли 10 км, а после обеда должны были одолеть ещё 12, однако Байкал внёс определённые коррективы в наши планы — в итоге мы не дошли до запланированной точки около четырёх километров.

Зато сегодня мы стали свидетелями удивительного явления, которое и Дима-то видел до сих пор всего однажды. Это было нечто среднее между ледоставом и ледоходом. Посреди поля торосов пролегла широкая и протяжённая трещина, по которой плыли огромные глыбы льда. Глыбы эти постоянно наползали друг на друга и рушились, издавая при этом низкий рокот. Мы застыли, чувствуя огромную мощь природы и преклоняясь перед ней.

Но — надо было двигаться дальше. Впереди было самое увлекательное испытание за сегодняшний день. Те торосы не просто плыли вдоль берега — они вполне себе ощутимо наползали на него. Мы с нашими громоздкими санками сначала шкандыбали по самой кромке воды, а затем и вовсе выползли на берег. Нашей дорогой стали разномастные, зато кругом обледенелые камни. Как там никто шею не свернул — чудо-чудное, диво-дивное, но намучились конечно знатно. Ввиду полной непредсказуемости дальнейшего нашего пути, на ночёвку мы пришвартовались досрочно — по километрам, но не по времени. Установка лагеря прошла чуть более слаженно, чем вчера. Ещё каких-нибудь пара недель — и Диме уже не придётся нас пинать. Почти. Наверное.

На ужин — лагман: боимся за стеклянные банки, поэтому нужно съесть их как можно скорее (свежемороженное стекло — деликатес). В ожидании ужина мы с Вовой организовали гитару по кругу в количестве двух человек и мурлыкали песни себе под нос или самую чуточку громче. Все остальные при этом не обращали на нас внимание целенаправленно, а жужжали себе разговорами — и так это было тепло и уютно!

После ужина в гитарный круг принудительно включили геолога (строго говоря, уговаривать его пришлось совсем недолго, и то — чисто для проформу). И Саша жахнул Высоцкого — да так, что у почтенной публики закончились слова восхищения.

Сейчас на улице бушует какой-то совершенно не запланированный шторм. Народ уже смирился и перестал со всполошёнными сонными лицами держать на плечах палатку, старший по палатке — тот вообще спит и в ус не дует. А я изо всех сил отрицаю ветер и упорно пишу хронику сегодняшнего длинного дня…